Во все времена тяжело было царям.
Кругом враги. Вроде друзья, вместе пили, вместе ели, вместе с бабами в сауну ездили, а если приглядеться - вражины. Как есть вражины. Один сам хочет царём быть. Другому дворец мал. Третий на богатства твои глаз положил. И на тебя тоже положил, с пробором. Вон, сидит рябчика жрёт, глазом косит, лыбится.
Даже родственники, паскуды, ждут не дождутся когда Богу дашу отдашь. Все хотят поскорей начать делёж наследства. Так и жди от них измены или предательства.
Тяжело это, сидеть за столом и думать, кто предаст. Этот, с которым вместе в школу ходили? Или этот, с которым тусили на квартирниках? Кто стукнет канделябром в самый неожиданный момент? Или может этот, интендант от религии? А может охранник? Уже мнёт наверное в кармане шелковый шарфик и примеряется...
Вся жизнь в тревоге. Всю жизнь на измене. Пол-жизни карабкался по головам, пол-жизни кого-то подсиживал, интриговал, топил в прудах и выбрался таки на самую вершину! Всё - царь горы! А наверху - никого. Ты один. Только ветер свищет да матерок снизу доносится. Это народ приветствует.
Не тот народишко опять попался. Уж который раз. Хамят. Шапки не ломают при виде. В глаза смотрят дерзко. То бунт норовят устроить то революцию. И если вдруг получится - повесят даже не задумываясь. Хамло безродное, только-только научившееся вытирать задницу туалетной бумагой, так и норовит устроить праздник непослушания. С погромами, дележом барских закромов и массовыми изнасилованиями царской родни. Утопить бы всех, да нельзя, откуда черпать богатства как не из народа?
Челядь дворовая те ещё хамы, только отвернёшся, глядь, а один уже руку в закрома запустил. Только схватишь, глядь, другой уже летнюю дачу успел на себя переоформить. Пока этих двоих ловишь, трое других уже половину казны супостатам снесли. Весь день в заботах, а толку ноль.
Самое главное - поговорить по-душам не с кем. Да и нельзя. Ведь всё, что скажешь, всё потом против тебя обернётся. Сидишь один на льдине и никого с тобой рядом.
А так вот, чтобы по-человечески, без экивоков, бухнуть с кем-нибудь на коротке - нет такого. Оттого и печаль на челе царском. Оттого и морщины за ботоксом скрывать приходится. Тяжко жить без человеческого участия.
И вроде холопы вокруг вьюся: "Чего изволите-с?". И вроде власти у тебя - черпай полными пригошнями, а нет радости. Одни и те же рожи кругом. Или подхалимы или тайные завистники. Тоже по головам идут. Тоже хотят как ты - царь горы. Того и гляди скинут.
Вот и получается, чем острее пирамида власти, тем труднее на ней сидеть. Всё время штормит и качает.
Journal information